Коротко отмечу, что под эстетической информацией понимается здесь информация эмоциональная, а количество информации в простейшем случае пропорционально числу зрителей и количеству информации, приходящейся на условного зрителя. Можно ли оценить последнюю величину? По крайней мере, сравнить – безусловно. Если сопоставить впечатления от однородных (по виду искусства, жанру и пр.) произведений, то критерием силы воздействия (а следовательно и оценкой количества информации) можно счесть прочность и "размер" следов, записанных в постоянной памяти.

     Наконец, носитель информации в изобразительном искусстве вполне материальный – это структурная или многослойная поверхность, обладающая достаточно сложными характеристиками отражения, преломления и поглощения света. Пятью органами чувств никакое иное взаимодействие кроме фиксации на сетчатке отраженного света не регистрируется.

     Общественная значимость искусства

     Но конечно, потенциальной доступности мало, искусству необходимо достучаться до зрителя, вызвать его чувства, переживания. Количество информации в канале "картина – зритель" определяется, как и в любом канале связи, так называемым отношением сигнал/шум. Мощность сигнала в таком канале естественно сопоставить с силой эмоционального впечатления. Более сильным назовем то впечатление, которое тверже запоминается и, соответственно, в течение большего времени может быть воспроизведено в сознании. Помимо основного зритель получает и посторонние впечатления, под действием которых сигнал-образ ослабляется. Мощность потока отвлекающих впечатлений отождествим с мощностью шума.

     Развитию выразительных средств искусства в информационной трактовке соответствует совершенствование системы кодирования, способное поддержать высокое отношение сигнал/ шум.

     Эффективность передачи информации зависит еще и от согласования источника и приемника информации. В художественной коммуникации важнейший элемент согласования – возможность выбора, индивидуальной ориентации в художественных контактах. Переживания Раскольникова вряд ли могли затронуть в 19 веке аборигенов с Огненной Земли, для них элиминация стариков являлась естественным порядком, обеспечивавшим выживание племени.

     Визуальный канал

     Специфичность вида искусства прежде всего связана с конкретными каналами передачи. Восприятие изобразительного искусства обеспечивается визуальным каналом, в котором, как и в любом другом, передача информации неизбежно протекает в присутствии помех, шума.

     Главная особенность визуального канала – его широкополосность. Угол обзора -- немного меньше 180 градусов; чувствительность рецепторов допускает регистрацию отдельных фотонов; спектр цветового зрения простирается от красного до фиолетового света; высокая разрешающая способность глаза позволяет детализировать предметы; аккомодация хрусталика дает возможность фиксировать объекты в огромном диапазоне расстояний от наблюдателя.

     Человек как представитель неспециализированного биологического вида, очевидно, заинтересован в получении такой широкой визуальной информации (в отличие, например, от леопарда, зрительная система которого дает отчетливую картину лишь в центральной зоне поля зрения, куда попадает вероятная добыча или источник опасности). Столь мощный поток информации и является главным источником шума.

     Распознавание объектов путем воспроизведения сознанием их формы и пространственной ориентации по двумерной картине изменения яркости и цвета, возникающей на сетчатке глаза (4) – можно охарактеризовать как высокоскоростной процесс обработки огромных объемов информации. Это процесс сложнейший, недаром органы зрения сформировались позднее других органов чувств, и зрительное восприятие в большей, чем все прочие, степени привязано к высшим, поздним отделам головного мозга. Количество нервных клеток, занятых в зрительной системе значительно превосходит соответствующие показатели всех иных систем.

     Избыточность визуальной информации приводит к сильной загруженности оперативной памяти, что делает систему зрительного восприятия весьма уязвимой также и в отношении невизуальных шумов.

     Художественный музей и информационные закономерности

     Установив особенности визуального восприятия, посмотрим, в какой мере художественный музей – основной институт репрезентирующий изобразительное искусство – отвечает информационным требованиям.

     Визуальные искусства всегда были привлекательными для обращения к публике. Яркость, устойчивая ассоциативность визуального образа, воздействие на сознательном и подсознательном уровнях активнейшим образом эксплуатируется в агитации и пропаганде, в рекламе. Однако представление об изобразительном искусстве как об искусстве для неграмотных далеко от истинности.

     Пространственные искусства – искусства интеллектуальные. Бернштейн определяет их задачу следующим образом: "Воплощать синхронно целостные культурные модели мироздания, схватывать и демонстрировать весь мир" (1, 140). Сложность пространственных искусств, в первую очередь, определяется тем, что в сравнении с искусствами временными еще более важным, необходимым становится сочетание восприятия аналитического и интегрального, синкретичного.

     Отсутствие привычки к общению с изобразительным искусством, опыта соответствующих переживаний не способствует появлению у посетителя музея главной предпосылки художественного воздействия – эмоционального подъема, вследствие чего коды изобразительного искусства не читаются и остаются преградой для большей части зрителей, порождая самое обыденное впечатление от посещения художественного музея – утомленность.

     Однако даже на пути более или менее подготовленного зрителя возникает множество помех. Визуальное восприятие, как отмечалось, весьма критично по отношению к шуму. А в музее зритель сталкивается с шумами самых разных сортов.

     В первую очередь, это шумы визуальные. При той плотности развески картин, с которой сталкиваешься в Эрмитаже, для того, чтобы экранировать зрителя от соседних полотен, потребуется увеличить экспозиционные площади в десятки раз. Но даже в таких редких случаях, когда зритель остается один на один с полотном, помимо картины он вынужден отвлекаться на этикетки на русском и английском языках, на тексты, рассказывающие о судьбе художника или коллекции.

     И не только визуальные шумы преследуют зрителя. Рядовой посетитель чаще всего знакомится с коллекцией с помощью экскурсовода. Конечно, экскурсовод пытается приобщить зрителя к искусству, поясняя сюжеты, сообщая сведения о художнике и времени. Только все эти полезные сведения, не давая сосредоточиться, отвлекают от главного – контакта с картиной. Изобразительное искусство – искусство молчаливое (о чем говорили многие художники, например Крамской). И если опытный экскурсовод все же пытается оставить время для общения с произведениями, то "магнитофонный" гид говорит непрерывно. Не стоит и ожидать тишины около Моны Лизы в толпе туристов, наступающих один на другого.

     Помимо этих, хотя бы принципиально устранимых помех, музей как таковой является источником эмоциональных помех. Представьте себе филармонический концерт, в программу которого собраны народные песни, фуги Баха, музыка Шенберга и тяжелый рок. Но ведь именно по такому "принципу" составлена "музейная программа" – экскурсия. Посетитель Русского музея от залов древнерусского искусства проследует к искусству 18 века, в "академические" залы, к работам передвижников, на экспозицию народного искусства, в залы рубежа 19-20 веков и завершит обзор знакомством с авангардом, вероятно, по пути заглянув еще на какую-либо временную выставку. В такой ситуации каждое впечатление будет выступать по отношению к последующему в роли мощной эмоциональной помехи.

     Остается отметить, что и в отношении индивидуализации воздействия -- согласования музейной экспозиции с посетителем – дела обстоят не лучшим образом. Экспозиция создается на десятилетия, более того в музеях с большими потоками посетителей (например музей Ватикана) выстраивается жесткий, линейный маршрут обзора, отклонится от которого зритель не может физически. Большие музеи к тому же подавляют масштабами редко заглядывающего в них рядового зрителя. Говорить о каком-либо учете индивидуальности, личных вкусов и склонностей в такой ситуации не приходится.

     Сегодняшний виртуальный музей

     В информационной трактовке многие особенности изобразительного искусства -- следствие того, что это искусство до недавнего времени не могло опереться на универсальный носитель и не могло тиражироваться. Однако с появлением цифровой записи изображений в истории изобразительного искусства наступает новая фаза.

     Стремительное увеличение емкости информационных носителей, качества записи и воспроизведения изображений раздвигает стены музея. Компакт-диски и глобальные сети делают сокровища изобразительного искусства все более доступными. Открытый для каждого пользователя компьютера виртуальный музей, и не один, а десятки и сотни – сегодняшняя реальность. Проблема доступности художественных произведений активно решается и в обозримое время будет снята.

     Но решается ли при этом основная проблема – включается ли изобразительное искусство в культуру демократического общества, устраняются ли недостатки традиционного музея?

     Увы, нет. Причин тому несколько. Лежащая на поверхности – несовершенство современной техники. Коллекции представлены в Интернете изображениями низкого качества. Сегодняшние возможности не позволяют получить изображение в натуральную величину, тем более воспроизвести объемную структуру. Но технические трудности – трудности временные.

     Важнее иная сторона дела - концептуальная: виртуальный музей не отвечает принципам информационным. Художественное влияние виртуального музея значительно слабее, чем музея традиционного. Нынешний виртуальный музей это попытка повторить художественный музей в электронном варианте; естественный итог - ухудшенная, обедненная версия.

     Новый музей (цель и задачи)

     Если считать, что главная цель нового музея – увеличение веса изобразительного искусства, то можно наметить конкретный ряд задач, решение которых, вероятно, позволит продвинуться к этой цели.

     Начальное требование к виртуальному музею – служить совершенной справочной системой. Виртуальный музей, рекламируя музей–прародитель в глобальных сетях, должен предоставить возможно более полную справочную информацию о работе музея, коллекции, зданиях и пр.. На подобном предварительном этапе виртуальный музей оправдывает свое существование.

     За этой вспомогательной задачей следуют основные. Первый шаг к тому, чтобы дать зрителю шанс приобщиться к изобразительному искусству, разобраться в его непривычном языке – ориентация музея на индивидуальные вкусы и предпочтения. Основа для такой ориентации - музейная информационная база данных. Эта база должна предоставить посетителю возможность широчайшего знакомства с коллекцией, поиска и отбора произведений по максимальному количеству признаков и их комбинаций.

     Подобная, подготовленная, отобранная зрителем самостоятельно или с помощью специалиста экскурсия по музею имеет смысл, конечно, только при наличии банка высококачественных изображений.

     Решающий этап – создание виртуального художественного пространства. Атмосфера, ожидающая зрителя, определит успех или провал предварительных усилий. Эта атмосфера может быть подобна той уникальной, которую уже столетие хранят стены музея изобразительного искусства имени Пушкина (на мой взгляд, безусловно лучшего художественного музея России), но вполне способна воплотить уныние, навеваемое полотнами, выстроенными в бесконечные скучные ряды. Художественное, творческое решение не бывает однозначным. Однако и здесь рискнем обозначить несколько базисных условий, которые обеспечивают выделение сигнала – эмоционального воздействия – за счет подавления шумов.

     Во-первых, наиболее перспективной, даже единственно возможной с прокламируемой точки зрения кажется экспозиционная система "стена – картина". В виртуальном музее для ее реализации нет никаких препон.
     Во-вторых, проблема "компьютерных" шумов. Типичное представление художественного произведения в окне, например, Netscape Communicator подобно попытке выставить работу Левитана или Рембрандта в окне газетного киоска. Полотно может предъявляться только в свободном или специально сконструированном пространстве. Выбор фона, "подсветки", рамы, размещение изображения на экране – задача художественная.
     В-третьих, электронное изображение следует оживить, имитируя привычные ощущения. Для этого программные средства должны обеспечить возможность плавного подхода и удаления от картины, смены угла наблюдения.
     Наконец, управление программой (смена кадров, масштабирование, и пр.) необходимо отвязать от экрана, передав его функции клавиатуре (как в играх), специальным датчикам или пульту.

     Все эти требования вполне реально удовлетворить уже сегодня, хотя, разумеется, возможности виртуального музея на таком этапе лишь намечаются.

     Музей будущего – "индивидуальный" музей в глобальных сетях

     Если заглянуть вперед, причем на сроки вполне обозримые, то, экстраполируя стремительный технологический прогресс, можно представить отчетливо вырисовывающиеся перспективы.

     Современный рядовой обладатель приличной библиотеки аудиодисков не зависит от программы филармонических концертов и может прослушать высококачественное воспроизведение любой музыки да еще в избранном исполнении. Но сегодняшний зритель не в состоянии выйти за пределы музейных фондов, экспозиции, даже стандартного маршрута, предлагаемого для осмотра.

     Основное отличие будущего виртуального музея в том, что это музей индивидуальный. Программные средства предоставят широкие возможности сконструировать (самостоятельно или с помощью запросов и обращений к богатейшей библиотеке готовых программ-экскурсий) музей, выставку, отвечающую вкусам, предпочтениям, настроению, времени года или суток.

     Зритель – создатель виртуального музея – не связан ни местоположением произведений, ни рамками собрания, ни видом изобразительного искусства, все эти ограничения исчезнут с повсеместным внедрением глобальных сетей. Фонд для формирования музея, выставки – все изобразительное наследие, оцифрованное и открытое к доступу в высокоскоростных каналах.

     А гидом, помощником в этом всемирном запаснике будут служить поисковые системы, способные к лингвистическому, иконографическому, колористическому анализу. Причем, следует удовлетворить потребности посетителя в отборе и по нестандартным параметрам (разработать систему, позволяющую установить корреляцию формальных признаков с эмоциональными состояниями – нетривиальная задача для искусствоведа и психолога). С помощью такого инструментария зритель по своему вкусу сможет легко объединить в персональной выставке наскальные рисунки из пещеры Альтамира, работы Дюрера и Пикассо.

     Очевидный этап на пути к построению всемирного банка – создание базы, банка, сети национального культурного наследия. Подобный шаг потребует централизации и интеграции усилий музеев по унификации системы описания, стандартизации форматов записи изображений, программно-поисковых решений. Не отыскав сил, необходимых для полнокровного включения в глобальную мировую сеть, российская культура рискует из великих перейти в разряд провинциальных, захолустных, экзотических.

     Необозримый фонд – главное богатство, мощный потенциал виртуального музея. Реализация же этого потенциала связана с технологическим прогрессом, который обещает, что времена, когда отличить электронное изображение от реального станет не под силу эксперту, уже недалеки. Чтобы сделать электронное изображение равносильным полотну или скульптуре, необходимо решить проблему "эмуляции" реального восприятия.

     Существует несколько путей к этой важнейшей цели, в частности к достижению полномасштабного воспроизведения: увеличивать размеры экрана, использовать голографические принципы, с помощью оптики и программного управления создавать изображение на сетчатке. Наверное, опробованы будут все варианты, а вернее - их комбинации. Но представляется, что наиболее перспективен последний, преимущество которого в комплексности, например, вопросы полномасштабности и стереоскопического видения решаются в этом случае одновременно.

     Наращивание мощности компьютера, развитие программных средств и технологии записи и воспроизведения изображения недолго заставят ожидать возможности, не выходя из дома, увидеть абсолютно "реального" "Давида" или "Страшный суд" Микеланджело. Причем, посмотреть на эти шедевры не из-за ограждения, а подойдя вплотную, взглянув глаза в глаза низвергаемым в ад грешникам.