Если россиянину задать вопрос: "Вы кто по образованию?", то в ответ услышишь либо: "Учитель русского языка и литературы", либо: "Я окончил истфак МГУ". Другими словами, на вопрос о полученном образовании вам назовут профессию. Американец или англичанин в ответ на тот же вопрос назовет не профессию, а законченный им университет - Оксфорд, Манчестер, Гарвард и т.д. Это обстоятельство никак нельзя считать случайным, т.к. в основе его лежит принципиальная разница двух образовательных систем - британской и немецкой. (Россия на протяжении многих лет и даже столетий шла в русле немецкой образовательной традиции, и на сегодняшний день является ее последним оплотом).

Смысл немецкой системы состоит в том, что учащийся сразу (в момент поступления или в начале учебного процесса) выбирает себе специализацию, которая определяет не только жестко заданную программу обучения, но, фактически, профессию на всю оставшуюся жизнь. Старшее и среднее поколение россиян (точнее - советских людей) еще помнит этот принцип: поступил на физфак - быть тебе до смерти физиком. Британская система (перенятая американцами) функционирует иначе. Студент на протяжении всего обучения формирует собственную учебную программу. Выбранная им специализация предопределяет лишь незначительное число обязательных курсов, а преобладают в англо-американских университетах курсы по выбору. Причем многие из них являются межфакультетскими. Там никого не удивляет студент-математик, слушающий курс по древнегреческой литературе. Издержки такого подхода, связанные с заметным уменьшением систематичности полученных умений и навыков, достаточно очевидны. Однако есть и преимущества - высокое развитие адаптивных способностей, динамичности, мобильности.

Названные системы много лет находились в состоянии соревнования. И, по моему глубокому убеждению, победителем в нем долгие годы выходила милая нашему сердцу немецкая система. А причин тому было две. Первая связана с содержанием образования. Отечественное образование было ориентировано на подготовку кадров. Подготовка кадров характерна для индустриальной фазы общественного развития, когда есть производство (не важно - завод или музей), для которого готовят кадры, встраивая людей в существующую систему. Вторая причина связана с набором профессий и сроком жизни профессии. Если посмотреть на историю развития общества в XIX - XX столетиях с этой точки зрения, то быстро убеждаешься в том, что имеют место два процесса: срок жизни отдельной профессии сокращается, а карта профессий становится все более сложной и многообразной. Однако мы можем констатировать, что приблизительно до 1980 года срок жизни профессии превосходил 40-50 лет, составляющие срок трудовой деятельности человека. Принцип, в соответствии с которым человек мог получить профессию и с ней же полвека спустя сойти в могилу, продолжал действовать, что и делало отечественную систему образования столь эффективной.

Однако к исходу XX столетия мы пришли к состоянию, когда срок жизни профессии стал короче, чем срок трудовой деятельности. Поясню эту мысль простым примером. Каждый из нас время от времени посещает сборища своей бывшей студенческой группы или курса, и более или менее представляет себе, чем заняты и где работают его однокашники. А теперь задайте себе вопрос: сколько моих бывших однокурсников работает строго по специальности, записанной в их дипломе? - Ответ будет коррелироваться с Вашим возрастом, но в любом случае будет меньше половины. И дело здесь не только в отмирании отдельных профессий (типа инженера по эксплуатации ЭВМ) и в появлении новых (типа web-дизайнера), но и в постоянном усложнении необходимого минимального набора профессиональных компетенций. Сегодня заведующий отделом выставок не может быть просто искусствоведом. Ему надо быть еще специалистом по фандрейзингу, рекламе и PR. Иначе - плакали его выставки!

Постиндустриальное общество нуждается в специалистах иной квалификации: ему нужны не "винтики" для готовых структур, а менеджеры - люди способные самостоятельно проектировать такие структуры и управлять ими. И система образования стала перестраиваться. Особенно это заметно в более подвижной сфере поствузовского образования. Традиционная отечественная подготовка кадров на глазах отходит в прошлое, и все более и более начинает проявлять свои преимущества британская образовательная система. Все мы выросли в системе различных курсов и семинаров по повышению квалификации. В классическом смысле повышение квалификации есть получение новых навыков и умений в рамках твоей профессии. Ну, пошел, скажем, инженер по климатическим установкам на курсы повышения квалификации и узнал там о новых системах климата, которые появились в последние годы. Дело важное! Но более существенным сегодня становится получение дополнительных знаний в смежных областях, в первую очередь, в сфере управления. И тут особую актуальность приобретает идея непрерывного образования.
Она базируется на представлении о том, что современный специалист должен обучаться непрерывно на протяжении всей жизни. Обучение происходит как в традиционных учебных формах, так и в рамках профессиональной коммуникации. В этом смысле участники данной конференции тоже учатся, приобретают новые знания и навыки. При этом понятно, что работающий человек не может бесконечно кочевать из вуза в вуз и с конференции на конференцию. Реальную непрерывность образования могут обеспечить только современные информационные технологии - от дистанционного образования до коммуникации в профессиональных форумах и чатах.
С термином дистанционное образование сегодня много путаницы. Знакомство с Интернет-ресурсами, найденными по соответствующему запросу, создает ощущение, что такого образования в нашей стране нет вовсе, а "дистанционным" называют обычное заочное образование, если к нему добавлено несколько материалов на сайте вуза. Что это лукавство или искреннее заблуждение? - Я выношу за скобки вопрос о качестве такого образования. Главное - я не могу воспринять его как дистанционное.
Вторую обширную зону составляет не сертифицированное образование, которое как раз можно назвать дистанционным, но, это, честно говоря, не очень образование. Согласитесь: если вам не дают серьезного (лучше - государственного) диплома за учебу, то ваше времяпрепровождение лежит, скорее, в сфере досуга (или культурного обихода), чем в зоне систематического получения знаний.

Таковы победитель прошлогоднего конкурса "Образование в Рунете" - сайт "Культура письменной речи" [http://www.gramma.ru] - и сайт Центра дистанционного образования "Эйдос" [http://www.eidos.ru], которые предлагают некоторую сумму знаний, но не выдают сертификатов за прохождение своих программ. Недавно начали действовать дистанционные курсы Московского центра Интернет-образования для учителей [http://center.fio.ru/do]. Это реально работающие курсы, но – увы: "Слушатели, успешно прошедшие полный курс обучения, дипломируются сертификатом Федерации Интернет-образования", т.е. некоторой бумагой, которая не является ни дипломом, ни сертификатом о повышении квалификации. Обращение пользователей к ресурсам не носит систематического характера. Большинство пользуется ими как справочниками - от случая к случаю. Собственно, именно к типу учебников/справочников принадлежит известный большинству присутствующих сайт "Музей будущего" [http://www.future.museum.ru]. А потому, как нетрудно догадаться, я не могу не симпатизировать ресурсам этого типа. И посещаемость у них высокая (у "Музей будущего" она не ниже, а часто даже выше, чем у сайтов федеральных музеев - Кижей, Владимиро-Суздальскиго музея-заповедника, Ясной Поляны). И все же называть процесс изучения материалов, размещенных на этих ресурсах, образованием я бы не стал. Ведь образование - это не просто получение знаний, это получение системы знаний.

И, наконец, есть третий случай, когда "дистанционным образованием" называют самообразование с использованием средств Интернета. Самое удивительное, что этот эрзац иногда сертифицирован. Создатели сайта Русского института управления "Тантал" [http://www.tantal.ru] в обращении к учащемуся оптимистично заявляют: "Вам предлагается в любое время побывать на вводных видеолекциях по тому или иному предмету. В любое время вы можете посетить семинар. В любое время вы можете сдать зачеты, экзамены в виде тестов. Причем тестировать вы будете сами себя" [1]. А теперь переведем на русский: за этой системой не стоит живого преподавателя, находящегося в постоянной коммуникации со студентом, т.е. перед нами не система дистанционного образования, а интерактивный учебник. С тем же успехом его можно выпустить в CD-версии и торговать в киосках.

Итак, одна из причин того, что многие объявленные как СДО ресурсы не становятся таковыми по сути, - отсутствие систематической подготовки и передачи обучаемым учебного материала в формах, приспособленных для использования в таких системах: основной контент на компакт-дисках, а его обновления, дополнения и диалог с преподавателями - через Интернет. Но еще в большей степени проблема упирается в отсутствие подготовки и организации работы персонала, который обеспечивал бы содержательное функционирование таких систем. Это и авторские коллективы, разрабатывающие учебные курсы; и группы IT-профессионалов, обеспечивающие техническую подготовку учебных курсов; и тьюторы - те самые люди, которые должны обеспечить через Интернет систематическое и профессиональное общение учебного центра и обучаемых в конкретной предметной сфере. К сожалению, часто акцент делается лишь на то или иное инструментальное средство, которое, будь оно в руках, якобы позволит систему СДО соорудить. Решение проблемы, как мне представляется, будет найдено, если подготовкой и развертыванием систем дистанционного обучения займутся профессионалы, понимающие нюансы непростого процесса реинжиниринга образовательной системы вуза, желающего развернуть СДО: от пересмотра учебных планов до обучения разработчиков учебных курсов и персонала системы.

И все же дистанционное образование в России уже есть, хотя и в небольшом количестве. И наличие интерактивных учебных пособий не является его главным признаком. С моей точки зрения, дистанционной следует считать такую форму обучения, при которой преподаватели и обучаемые находятся на расстоянии (дистанции) друг от друга, но благодаря использованию Интернета, электронной почты, видеоконференций и т.п. обеспечивается качество и интенсивность коммуникации, сопоставимые с дневной формой обучения.
Есть позитивный опыт Центра дистанционного образования [http://dlc.miem.edu.ru]. Могут быть названы и некоторые другие примеры. Чаще всего для дистанционного обучения используются специальное программное обеспечение типа Black Board, Top Class или его аналоги. При этом качественное дистанционное образование требует большего количества преподавательских часов, потраченных на одного студента, чем очное. Это штучная работа! Имеет место следующий парадокс: сами системы и контент легко тиражируются, а обучение при этом почти индивидуально.

Говорю об этом не понаслышке. В начале февраля 2003 года на факультете Менеджмента в сфере культуры Московской высшей школы социальных и экономических наук запущена программа ДО [http://www.msses.ru/win/faculty/culture/distant.html], где при 17 слушателях работает 17 преподавателей. Это позволяет говорить о качестве обучения, сопоставимом с очным отделением. В отличие от МИЭМ это образование более высокого уровня - не второе высшее, а поствузовское, и, кроме того, имеющее двойную сертификацию: российский диплом о профессиональной переподготовке и Post Graduate Diploma Манчестерского университета (МВШСЭН имеет статус Российско-британского университета).

И тут есть интересная возможность сравнить тех, кто учится на очной и дистанционной программах нашего факультета. Первое наблюдение состоит в том, что средний возраст слушателя на ДО программе лет на 10 выше, что по-моему, закономерно. Системы ДО востребованы людьми, которые с одной стороны осознают необходимость получения нового знания, а с другой - по месту, времени или другими обстоятельствам - не могут посещать очные занятия. Т.е. людьми, которые уже прочно утвердились в жизни и не могут на год приостановить свою деятельность.

Второе наблюдение состоит в том, что у нас на ДО заметно больше москвичей (на дистанционной программе их около 40 %, на очной - около 20 %). По этому поводу мне доводилось слышать следующее объяснение: "Как правило, на ДО учатся студенты того региона, где находится вуз. Человеку, проживающему где-нибудь за Уралом, ездить два-три раза в год на сессии с проживанием в Москве несколько накладно". Вынужден констатировать, применительно к ситуации в МВШСЭН, где я преподаю, этот тезис ничего не объясняет. У нас подавляющее большинство студентов не платит за обучение, проживание и проезд к месту учебы. Более того, очники у нас еще и получают стипендии. Откуда эти деньги? - Это либо гранты (причем, в доброй половине случаев найденные не слушателями, а самим вузом), либо средства организаций, пославших их на учебу.

И полагаю, причина в ином: фактор интенсивности труда по месту работы оказывается сильнее фактора географической удаленности. Темп жизни и интенсивность труда в Москве выше, чем в регионах, а потому москвичи отдают явное предпочтение дистанционным формам обучения (хотя с точки зрения бытовой логики должно было бы получиться наоборот). Впрочем, можно дать и более простое объяснение. Уровень компьютеризации в Москве существенно выше, чем в регионах. Возможно, там многие и рады были бы учиться на ДО, но пока техническое оснащение не позволяет…

И еще один вопрос, над которым задумывается каждый человек, приступивший к созданию СДО. Может ли дистанционное обучение оказаться уязвимым для "троянских обучающих технологий"? Ведь по сравнению с ситуацией использования обычного типографского учебника субъекты образовательного процесса получают намного более широкие возможности для скрытого вторжения в учебный процесс конкурента, искажения или подмены учебного материала, контрольных заданий и т.п. Особенно это касается ситуаций конфликта и конкуренции в значимых для учащихся областях - там, где уже в процессе обучения ведется не всегда честная борьба за ресурсы и за результаты - например, при подготовке к олимпиадам, при конкурсном отборе и т.п.

Вопрос интересный, и я совершенно не собираюсь в ответ рассказывать о существующих системах защиты. Ибо все мы прекрасно понимаем: "Чего одним человеком сделано, другой завсегда разломать сумеет". Ни для кого не секрет: наиболее тщательно защищены информационные системы банков и крупных корпораций, и тем не менее, случаи их взлома в целях шпионажа, диверсий и недобросовестного использования совсем не редкость. В то же время E-mail вообще не защищена от взлома, но случаи сознательного искажения текста передаваемых сообщений исключительно редки. Я не имею ввиду спама и вирусов, я имею ввиду ситуацию, когда Вы отправляете адресату письмо: "Совещание состоится в 16-00", а он получает: "Совещание состоится в 14-00". Хотя технически такой фокус осуществим, я подобных случаев не знаю. В чем же дело? Почему никто не устраивает подлогов в E-mail? - С моей точки зрения, причина проста: это не эффективно. По оба конца провода находятся живые люди, которые быстро обнаружат несоответствие.

А раз так, то ответ на Ваш вопрос очевиден: уязвимы интерактивные web-учебники. Если некий хакер взломает упоминавшийся http://www.tantal.ru, он сможет не только набедокурить, но и незаконно получить диплом. Но потому-то я и утверждаю: tantal.ru - это не ДО, а интерактивный учебник. Его вообще незачем держать в сети, а надо записать на CD. (Кстати, у нас в МВШСЭН слушатель при поступлении получает CD-версию всех учебных материалов, включая тесты).

А вот собственно в ДО (т.е. в коммуникацию между преподавателем и учащимся) вторгнуться куда сложнее. Не могу утверждать, что это совсем невозможно: шпаргалки, написание контрольных и сдача экзаменов/тестов за другого - приемы старые как мир. Но мера уязвимости ДО в этой зоне не выше, чем других форм образования (очной, вечерней, заочной).

Итак, ответ на Ваш вопрос может прозвучать парадоксом: дистанционное обучение может оказаться уязвимым для "троянских обучающих технологий" ровно в той мере, в какой оно не является дистанционным.